Это например если человек работает в рекламе йогуртов. И каждый его ролик про каждый новый йогурт рассказывает о том, что этот йогурт дерьмо. И этот йогурт дерьмо. И тот дерьмо. Все йогурты дерьмо. Что же не дерьмо? – спрашивает ошеломлённый потребитель йогуртов. А рекламщик отвечает: я вообще йогурты не люблю. И еду не люблю. Я люблю коллекционировать минералы. Вот минералы – это экстаз.
Ну так и иди в рекламу минералов! Какого х*я ты делаешь рядом с йогуртами?
Это я не про Соломатину матом, это исключительно про вымышленного рекламщика йогуртов, который йогурты ненавидит.
Цель «новых критиков», конечно, понятна. Они хотят получить контроль над «дискурсом». Хотят сами устанавливать иерархии и, видимо, думают получать за это какие-то нештяки. Как сказал один мой умный друг: «они хотят держать район, но не заметили, что никакого района нету».
Проблема современного русского литературного поля, процесса, «района» не в том, что Елена Шубина не тех назначила в писатели, кого надо было назначить. Проблема в том, что никакого района нету. Литературное поле России – постапокалиптический пейзаж. Всё разрушено. Нет книгоиздания, нет книготорговли, нет чтения, читателей нет. На крохотных островках строит какие-то подобия временных жилищ пара сохранившихся литературных институций, а вокруг бегают новые критики и поливают всё ядом, чтобы уж точно всё сдохло и ничего никогда не возродилось. Вот тогда, думают новые критики, мы на пустом месте воздвигнем собственную невообразимую популярность.
А на самом деле люди просто перестают читать книги. Совсем.
Да, во всём мире книга и литература теряют свои былые позиции. Тем не менее, в Европе, с одной стороны, и в Китае, с другой стороны, тиражи, чтение, понимание важности книг уже не в разы, уже на порядки больше чем в России. Хотя и там вроде тоже 21-й век настал. Продажи бумажных книг падают, но там компенсируются продажами электронных книг. У нас нет. Рыночная монетизация литературы падает, но компенсируется обширной государственной и частной поддержкой культуры чтения. У нас нет. У нас просто катастрофический обвал без каких-либо компенсаций, сдержек, балансов. Просто люди перестают читать книги. Совсем.
Некоторые пока ещё смотрят ролики Соломатиной. И говорят потом: хорошо что я посмотрел ролик, не стал тратить время на чтение этого дерьма.
А потом и ролики Соломатиной смотреть перестанут. Этим всё кончится. О чём она там говорит? О писателях? Какие на хрен писатели. Нет никого. Эмиль Золя умер, все остальные дерьмо. Зачем читать? А читать не надо, так и смотреть не надо.
Так всё и закончится. Так, а не сверхпопулярностью книг самой Татьяны.
Последняя книга Пелевина – 70 тысяч экземпляров. Поди ещё и не продана. А лауреаты премий издают 7 тысяч и рады до уср*чки. Это в стране с населением в 100 миллионов. Какое поле? Какой район? Что вы хотите контролировать?
Впрочем, я опять забыл. Капитализм же. Конкуренция особенно сильна на падающем рынке. Когда в России останется всего один читатель, то пятьсот миллиардов новых критиков будут со всех сторон орать ему в уши, чтобы он не читал сто миллиардов новых книг, написанных пятью миллиардами современных русских писателей, потому что все писатели дерьмо, и все книги дерьмо, и жизнь дерьмо, а лучше всего солить огурцы, например.
Тогда этот последний усталый читатель скажет: идите вы все нах*й. И выключит свой тик-ток. Навсегда.
Так и закончится русская литература.
И настанет праздник на улице Соломатиной и всех йеху, которые размножаются в её блоге и потом разбегаются по улицам кидать камни в окна читающих и пишущих. Они скажут: ура. Этот день мы приближали как могли.
И пойдут жрать солёные огурцы.
Герман Садулаев из ФБ
https://www.facebook.com/profile.php?id=100000923135794