"Персонаж Кафки умирает жуком, но рассказ предраспологает допустить возвращение его человеческого вида, так как внутренне он не переставал быть человеком. /.../ Зооморфическая метафора европейско-американской литературы строится на том, что в человеке, сколь низко ни скатился бы по эволюционной лестнице, всегда сильно обратное стремление; среди людей всегда остается кто-нибудь хранящий угасающую повсюду человечность.
Аналогичная метафора в литературе русской имеет иное значение: человек не просто теряет "достижения эволюции", многие персонажи еще не добрались до истинно человеческих форм. /.../ Нужны нечеловеческие усилия, чтобы вырваться из дочеловеческого мира. /.../ Как ни мрачна ситуация, представленная западным художником, у него в душе нет желания надежды, ибо есть сама надежда, уверенность, словно входящая в генетический состав его ума. У писателя русского надежды нет, но он хочет ее обрести. /.../ Вот, что читается у современных писателей, без всякого сомнения осознающих задачу каждого, кто живет в России: возобновить в себе человека".
Из книги "Чехов сегодня и вчера ("Другой человек")". 1996