Синева моих глаз в омрачении ночи погасла,
Красное золото сердца. О! как пламя горело тихо.
Синий плащ твой гибнущего укрыл,
Красные губы твои помраченье скрепили печатью.
Nachts
Die Bläue meiner Augen ist erloschen in dieser Nacht,
Das rote Gold meines Herzens. O! wie stille brannte das Licht.
Dein blauer Mantel umfing den Sinkenden;
Dein roter Mund besiegelte des Freundes Umnachtung.
Стихотворение Nachts последнее в первом разделе посмертного сборника 1915 г., который (раздел) называется так же, как и книга, "Видения Себастьяна". А завершает его прозаический кусок.
Это блистательное четверостишие строится, как легко можно заметить, на параллелизмах: на двух цветовых эпитетах, синем и красном, слове Nacht в первой строке и Umnachtung ("помрачение") в последней, на словах "сердце" и "губы" (звучащих в этом настойчивом параллелизме как внутреннее и внешнее), на мотиве угасания (цвета глаз и сознания) и горения (золото сердца и пламя (лампы? свечи? того же сердца?)), гибели и спасения (гибели от запретной любви и спасения благодаря ей).
И ещё: "я" и "ты" даны лишь косвенно - через притяжательные "мой", "твой".
Стихотворение, замыкающее раздел, единственное, где тема прогулки-видения сменяется достаточно откровенным минималистским эротическим нарративом.
(И поэтому соблазнительно видеть его завершением то ли всякой прогулки, то ли всякого видения).
Кроме того, слово Freund (друг), явно приобретающее в этом стихотворении значение "возлюбленный", возвращает нас к стихотворению "Вечер в Лансе", где в последней строке оно звучит как выдох:
Freund; die belaubten Stege ins Dorf.
Друг... листьями усыпаны мостки в деревню.
(это замена, конечно же... так и хочется сказать:
Милая... листьями усыпаны мостки в деревню)
Тракль в переводе Алёша Прокопьев