А. Г.: Слова «хиппизм» не существует. Оно существует только по-русски — в той стране, в которой этого никогда не было и быть не могло. Были люди, которые хотели быть вот этим: они даже не понимали, кем именно: битниками, или панками, или просто не любить советскую власть, или просто ничего не делать, или просто заниматься свободным творчеством, или просто кататься автостопом, или просто торчать… И все они объединялись под этим странным знаменем. Попробуйте набрать слово «хиппизм» латиницей: вы не найдёте его ни в одной Википедии, в мире такого слова быть не может. Это ведь не движение, это скорее лежание. Оно возникло скоркак дразнилка, потому что «хип» — это «клёвый», «модный», а «хип-пи» — это такая уменьшительно-уничижительная форма. Но у нас это никогда не было такой могучей силой, которая хотела кому-то или чему-то противостоять. До нас, сюда, это долетало в качестве огромной альтернативы нашему роскошному порядку, который везде царил… Человеку всегда хочется к чему-то принадлежать. Если ты не принадлежишь к комсомолу, то такова твоя идентификация, ты другой человек, и тебе хочется, чтобы этих «других человеков» было больше. Нельзя совсем не хотеть иметь единомышленников: для этого нужно или быть сильным, огромным, или совсем отклоняться от общепринятого образа мысли. Быть совсем одному — это очень серьёзный вызов мирозданию. А тут ты, грубо говоря, берёшь палатку и идёшь в лес, и при этом не одинок, а чувствуешь себя, так сказать, общественным животным.
Н. М.: То есть все те вещи, которые в массовом сознании ассоциируются с хиппизмом, в том числе свободная любовь в противовес буржуазному закосневшему браку, — Вы это не воспринимаете?
А. Г.: Как это не воспринимаю? С радостью воспринимаю. Но это же не связано ни с каким противостоянием или борьбой — это установки, основы, на которых выросло мое поколение. Что касается свободной любви, то у нее целая история, не ограничивающаяся шестидесятыми и их наследием. Например, до войны (Второй мировой) с этим было проще, чем после войны, потом закрутили гайки, причем в Штатах в том числе, потом как реакция на эти гайки — шестидесятые, ну и так далее… Сейчас вот опять — с одной стороны, закрутили гайки, а с другой, открылась форточка, — стало модно, чтоб мальчик с мальчиком и девочка с девочкой, мол, это можно, нужно, красиво и мы будем махать этим делом. Там закрутят — тут вылезет. Пусть, конечно, машут чем хотят, но возведение этого в какой-то «изм» мне не по душе.
http://textura.club/umka-byt-sovsem-odnomu/