...Вы спрашиваете, хорошие ли у Вас стихи. Вы спрашиваете меня.
До меня Вы спрашивали других. Вы посылаете их в журналы. Вы сравниваете их с другими стихами и тревожитесь, когда та или иная редакция Ваши попытки отклоняет.
Итак (раз Вы разрешили мне Вам посоветовать), я попрошу Вас все это оставить. Вы смотрите вовне, а это первое, чего Вы сейчас не должны делать. Никто не может Вам посоветовать и помочь, никто. Есть только одно, единственное средство.
Уйдите в себя. Испытуйте причину, заставляющую Вас писать; проверьте, простираются ли ее корни до самой глубины Вашего сердца, признайтесь себе, действительно ли Вы бы умерли, если бы Вам запретили писать.
Это — прежде всего: опросите себя в тишайший час Вашей ночи: должен ли я писать? Доройтесь в себе до глубокого ответа. И если бы этот ответ был да, если бы Вам дано было простым и сильным «должен» ответить на этот насущный вопрос — тогда стройте свою жизнь по этой необходимости; вся Ваша жизнь вплоть до самого безразличного и скудного ее часа, должна стать знаком и свидетельством этому «должен».
Тогда приблизьтесь к природе. Тогда попытайтесь, как первый человек, оказать, что Вы видите и чувствуете, и любите, и теряете. Не пишите любовных стихов; избегайте для начала слишком ходких и обычных тем: они самые трудные, ибо нужна большая зрелая сила — дать свое там, где уже дано столько хорошего, а частью и блестящего. Поэтому спасайтесь от общих тем к своим личным, поставляемым Вам данным днем Вашей жизни: расскажите свои печали и желания, преходящие мысли и веру во что-нибудь прекрасное — делайте все это с глубокой, тихой, смиренной правдивостью и берите, чтобы высказать себя, вещи Вашего окружения, образы Ваших снов и предметы Ваших воспоминаний.
Если Вам Ваш день покажется бедным, не вините его, вините себя, скажите себе, что Вы недостаточно поэт — вызвать его сокровища: ибо для творящего нет бедности, нет такого бедного безразличного места на земле. И если бы Вы даже были в тюрьме, чьи стены не допускали бы до Вашего слуха ни одного из земных шумов, — не оставалось ли бы у Вас еще Вашего детства, этого чудесного королевского сокровища, этой сокровищницы воспоминаний. Туда глядите.
Попытайтесь вызвать к жизни затонувшие чувствования тех далеких времен, — Ваша личность окрепнет, Ваше одиночество расширится и станет сумеречным жилищем, далеко минуемым всем людским шумом. — И если из этого оборота внутрь, из этого погружения в собственный мир получатся стихи, тогда Вам и в помыслы не придет кого-нибудь опрашивать, хорошие ли это стихи. Вы также не попытаетесь заинтересовать своими вещами журналы, ибо они станут для Вас любимым, кровным достоянием, куском и голосом собственной жизни. Произведение искусства хорошо тогда, когда вызвано необходимостью.
В природе его происхождения — суждение о нем: нет другого. Посему, многоуважаемый N., я бы ничего не посоветовал Вам, кроме: уйти в себя и испытать глубины, питающие Вашу жизнь: у истоков ее Вы найдете ответ на вопрос, должны ли Вы писать. Примите его как прозвучит, вне толкования. Может быть, окажется, что Вы призваны быть поэтом. Тогда примите свою судьбу и несите ее, тяжесть ее и величие, никогда не озираясь на награду, могущую придти извне. Ибо творящий должен быть для себя целым миром и все находить в себе и в природе, с которой он воссоединился...
- Райнер Мария Рильке "Письмо к молодому поэту" 1903 г.
ps : как-то уже писала и я сама об этом "Ответ Лиловой лисе"
http://galareana.livejournal.com/61468.html
pss :Лиловая лиса вывесила 23 мая свой стих, который мне очень нравится
***
есть такие чувства, от которых бы лучше - прочь,
потому что шрамы на сердце и вся фигня,
потому что на стены прыгать, когда не в мочь,
потому что манит собою проём окна...
есть такие люди, которые не для тебя.
ты касаешься жизни их, совсем чуть-чуть,
и заходится сердце и плавится вдруг броня...
есть такие люди, а впрочем, это не суть.
просто есть в этом мире то, что совсем не нам,
то, что можно любить до дрожи, но отпустить,
не цепляться, не прыгать по головам,
а хранить в своей памяти, хра-нить...