– «Лауренсия» – дитя едва ли не официально заклейменной эпохи «драматического балета», порождения которой сегодня довольно активно возвращаются на сцену.
– Я не призываю восстанавливать все драмбалеты подряд, но при этом хотел бы подчеркнуть, что вовсе не нахожу слово «драмбалет» ругательным – для начала, мне кажется, стоит договориться о терминах, ведь в это понятие разные люди вкладывают разный смысл. Но я вижу необходимость восстановления заслуживающих внимания спектаклей ХХ века. В Большом театре я поставил «Класс-концерт» своего дяди Асафа Мессерера, в Михайловском – «Лебединое озеро» в версии Александра Горского, теперь вот пришел черед «Лауренсии» Чабукиани. Надо сказать, что к балетному прошлому сегодня обращаются лучшие хореографы и ведущие театры: Алексей Ратманский поставил в Большом «Пламя Парижа», Мариинка возобновляет «Шурале» и «Спартака» Леонида Якобсона, в Риме восстановили такой раритет, как «Красный мак». Подобные реставраторские тенденции сильны не только в России – мне отрадно, что Михайловский театр включен в этот общемировой процесс. Посмотрите на английский балет – там постоянно восстанавливают старые спектакли. Кстати, в июле мы везем «Лауренсию» на гастроли в Лондон. Запад испытывает заметный интерес к винтажному балету, а уж забытый спектакль из России…
– А еще какие-то резоны для восстановления советской балетной классики, кроме легко объяснимого любопытства профессионалов и расположения публики, существуют?
– Возможно, необходимость восстановления исторической справедливости. В 1960-е годы тот значительнейший пласт отечественной балетной культуры, который нам с вами известен под названием «драмбалет», был буквально сметен со сцены. Таким образом наконец пришедшие к власти молодые хореографы, которым в 1950-е годы было тяжело бороться с засильем официоза в театрах, мстили предшественникам. Как только новой советской балетной поросли дали возможность выйти на сцену, она решила полностью откреститься от своего прошлого. Тогда же была рождена крайне эффективная легенда о нетанцевальности советского драмбалета. В итоге до недавнего времени из драмбалетов активно прокатывались разве что «Бахчисарайский фонтан» и «Ромео и Джульетта». Которые, к слову, зачастую показываются на сегодняшней сцене в непрезентабельном виде. И «Лауренсию» мы сейчас восстанавливаем, в том числе, для того, чтобы люди знали о драмбалете не понаслышке, – а пришли в театр и составили о спектакле собственное мнение. В искусстве, на мой взгляд, нет и не может быть крайностей: истина всегда где-то посередине.
