3 января 2020 г. ·
Кстати, в терминах Дженкинса легко объяснить, в чем уникальность НФ-фэндома. С 1930-х у американских поклонников фантастики (на самом деле раньше если вспомнить «круг Лавкрафта», но там все-таки фанатская база была сравнительно невелика) чрезвычайно развита «культура соучастия». Дистанция между представителем индустрии и фэном минимальна, совместное создание контента, расширение НФ-вселенной – повсеместная практика: восемнадцатилетний пацан начинает ездить на конвенты, активно участвует в обсуждениях, а через два года он уже знаменитый писатель, художник, редактор, как Азимов, Пол, Сильверберг, Эллисон и т.д., таких примеров не счесть. Вместе тусили, вместе бухали, уводили друг у друга подруг, бурно обсуждали сюжеты, выпускали фэнзины, все такое. Ну и с трансмедийной конвергенцией там было очень неплохо: многие классики начинали как раз с «писем в редакцию», которые публиковали в специальных разделах журналов, и профессиональные фантасты аккуратно на эти письма отвечали, принимали к сведению, иногда ругались, иногда благодарили.
Почему такое влиятельное сообщество не сложилось вокруг детектива или там любовно-романтической прозы тоже понятно: чтобы писать о гангстерских разборках на улицах Чикаго или там влажных мечтах домохозяйки нужен какой-никакой опыт, не литературный, но жизненный. По крайней мере, так считалось. Короче, школота не влияла, не участвовала в достраивании и переосмыслении вселенной, а это всегда самая активная, пассионарная часть любого фэндома.
В СССР, кстати, дистанция была побольше, в результате и НФ-фэндом начал складываться только в 1960-х. Ну то есть начал было он раньше, еще при НЭПе, но потом становление было заморожено.
Любопытно укладываются в голове известные факты, да.