Во вступлении к сборнику поэзии трубадуров, написанном Анатолием Найманом, можно отыскать намеки о том, что рифма европейской поэзией была позаимствована у арабов и персов. Их строгие поэтические формы (газели и рубаи) отличались как раз-таки изощренной рифмовкой. Античная поэзия и вместе с ней поэзия раннего средневековья рифмы не знала. К тому же на латинском и греческом языке можно было слагать только силлабометрические стихи (с чередованием долгих и кратких гласных). Есть основания полагать, что национальные песенные жанры представляли собой тоническую систему. Если я не ошибаюсь, силлаботоника впервые встречается у голиардов в развитом средневековье (на латинском языке). Это 11-13 в.в. В то же время Хильдегарда Бингенская создавала свои религиозные тексты -- и написаны они, уж простите, чистым верлибром. Аверинцев в своем вступительном слове к переводам Хильдегарды пишет, что она опередила время. Окситанский язык, на котором пели трубадуры, никак не ложится на нашу столь привычную силлаботонику. И уж тем более ни Данте ни Петрарка никогда не писали свои сонеты силлаботоникой: у них силлабический одиннадцатисложник. Ломоносов и Тредиаковский почерпнули свои наработки у немцев и англичан: именно их языки с подвижным ударением, как в русском, замечательно подходили для чередования ударных и безударных слогов.
Японская силлабика и китайская силлабомелодическая система.... Впрочем, хватит. Такое разнообразие стихосложений обусловлено сугубо лингвистическими факторами. Никакой метафизики и божественного вмешательства. Да и верлибр этот ваш древний как замерзшая шерсть мамонта. И да... Я бы сам верлибром писал. Да сложно это. Не умею я. Я вообще стихи писать не умею. Ибо у меня дебет с кредитом не сходятся.
Так о чем там спор был?...
из ФБ Оозундуджап Башым-ооруп-туратов
Будь я более эмоциональным, угорал бы каждый раз с воплей людей, окончивших филфак, о новом ужасном верлибре. Такое впечатление, что они учились в институте стали и сплавов. То, что вы изложили, проходят на филфаке. Это в учебниках написано.
Сказала ты: «Мы больше не пойдем
На трассу ту, где знойный ветер сушит
Плоть ящерки, убитой сапогом,
И тишина закладывает уши.
Мы не пойдем на трассу по жаре.
Нам ранит ноги высохшая флора,
Катящаяся пó ветру окрест,
И разбежится фауна по норам,
Завидев нас, идущих наугад
По выжженному солнцем бездорожью.
И нас у трассы выследит наряд
И там из пушек табельных положит»
и будем мы, как ящерки, лежать,
сушить на солнце трепетные шкурки,
и стебли звонкие таинственно шуршать,
как стирами испытанные урки(((